Сегодня мы говорим с Георгием Юрьевичем не просто о том, что сделано за 25 лет упорной работы, но и о новых направлениях исследований, новациях, открытиях и о счастье. Георгий Юрьевич – доктор биологических наук, автор около 600 научных работ, крупнейший специалист в области изучения микробиоценоза рубца жвачных и силоса, лауреат премии Правительства Российской Федерации 2017 года в области науки и техники.
- Георгий Юрьевич, «Биотроф» сегодня – это сотрудники, львиная доля которых кандидаты и доктора наук, современная лабораторная база, две государственные премии Российской Федерации, 16 патентов на продукцию, 10 выполненных по заказу государства научно-исследовательских грантов, любовь и уважение многочисленных клиентов. На сегодняшний день вы достигли всего, о чем мечтали?
- Это философский вопрос, а я ещё со студенчества люблю философствовать, поэтому ответ мой будет соответствующий. Вы спрашиваете, счастлив ли я, достиг ли всего, о чем мечтал. Ещё Пушкин говорил, что «на свете счастья нет, а есть покой и воля». Так вот, покоя и воли у меня становится всё меньше. Наверное, я счастлив, но таким очень своеобразным счастьем.
Я когда-то прочитал французского писателя-философа экзистенциалиста Альбера Камю, который написал философское эссе «Миф о Сизифе». Он пишет, что Сизиф вкатывает камень на гору и счастлив в тот самый последний момент, когда уже чуть-чуть, совсем немножко осталось до того, как он достигнет цели – и это у него момент высшего счастья. Я испытывал чувство действительного счастья, удовлетворения в работе три раза в жизни – при поступлении в университет, когда я понял, что вот ещё последний экзамен и я поступлю, потом в аспирантуре, когда вот ещё что-то я сделаю, и у меня диссертация получится, и третий раз, когда мы создавали «Биотроф».
- Георгий Юрьевич, «Биотрофу» в этом году исполняется четверть века. Это было недавно, это было давно?
- Действительно, у нас юбилей в этом году – 25 лет, и мы его будем праздновать целый год. Наша фирма была зарегистрирована 6 сентября 1999 года, тогда мы положили свои личные деньги на счет в банк, стали платить себе минимальную зарплату, начали платить налоги. Но деятельности мы пока никакой не вели, а искали место аренды, проводили работу по регистрации препаратов. Реальный пуск производства, реальные накладные мы выписали нашим покупателям уже в начале 2000 года. Поэтому основной наш праздник придётся на следующий год – на 2025-й.
- На протяжении многих лет вы создавали коллектив «Биотрофа». Сейчас это команда единомышленников, высококвалифицированных специалистов, работающих в одном направлении. Даже сама команда компании – это сокровище, клад, который надо оберегать и сохранять.
- Моя большая удача, и этой удачи я не ожидал, это то, что удалось создать достаточно сильный молодёжный коллектив. Хотя правильнее начать с коллектива старших единомышленников – бывшей группы зоотехнической микробиологии во ВНИИ сельскохозяйственной микробиологии. Это – Валентина Васильевна Солдатова, Валентина Ивановна Прокопьева и Татьяна Николаевна Грудинина. При создании «Биотрофа» к нам присоединилась и моя жена Наталья Ивановна Новикова.
Примерно в 2005 году ко мне в аспирантуру, когда я работал в институте сельскохозяйственной микробиологии, пришло несколько парней и девушек. В дальнейшем они стали костяком нашей команды. Это Владислав Николаевич Большаков, Елена Александровна Йылдырым (Лапицкая), Лариса Александровна Ильина. Они учились, росли и действительно выросли в больших учёных – Елена Александровна и Лариса Александровна доктора наук, лауреаты премии Правительства РФ, они пишут статьи в иностранные журналы первого квартиля, цитируемые в зарубежных системах цитирования SCOPUS, Web of Science, то есть они признанные учёные мирового класса. Честно говоря, мне как бизнесмену даже иногда жалко оплачивать эти статьи в ведущих западных журналах, ведь они просвещают наших конкурентов.
- «Биотроф» – научно-производственная компания и научные исследования для нее жизненно важны, ведь вы стремитесь внедрять в производство именно свои наработки и открытия. И это является вашим конкурентным преимуществом. Но сама по себе наука не приносит дохода. Доход приносят препараты, созданные в результате научных исследований. Но ведь путь, который надо пройти учёному от идеи до коммерциализации её результата долог, результаты заранее непредсказуемы, а затраты на эту работу неизбежны. То есть компания по сути взяла на себя, на свой бюджет те исследовательские функции, которыми занимаются различные государственные НИИ. Не накладно ли это?
- Мы много занимаемся наукой, ищем гранты, но сама по себе наука не приносит дохода, а доход приносят препараты. А мы, беря на себя какие-то фундаментальные вопросы, за свой бюджет выполняем и исследовательские функции. Мы это делаем с умом и выбираем те гранты, которые имеют отношение к нашей деятельности, выбираем темы, которые позволяют нам совершенствовать наши препараты.
Например, мы должны знать, что реально происходит в рубце жвачного животного, что происходит в силосе, какие микробиологические процессы идут в кишечнике птицы, в эндометрии коров. Только что перед вашим приходом читал статью Елены Александровны о том, что происходит в эндометрии коров, какая там микробиота – это совершенно уникальные результаты. В микробиологии началась эпоха биоинформатики. И мы стараемся соответствовать новой эпохе. Теперь по микробному составу можно предсказать микробиологические процессы, метаболические пути и т.п.
Хотя научная лаборатория у нас небольшая, на сегодняшний день наша фирма превратилась в ведущее научное учреждение, а по уровню публикаций на количество наших сотрудников мы превосходим даже многие институты.
- В нашем журнале вы обычно пишете про силос, про коров, но у вас очень много исследований по птице.
- Мы дружим с институтом птицеводства ВНИТИП, с академиками РАН Владимиром Ивановичем Фисининым и Иваном Афанасьевичем Егоровым – главными специалистами по кормлению птицы. Сейчас работаем по очень интересному гранту (22-16-00128) – влияние самого распространённого пестицида в мире глифосата на птицу. Его долгое время считали совершенно безопасным, а оказалось, что он вызывает рак и потенциально опасен для человека. Глифосат запретили в России применять в качестве десиканта, но как пестицид его можно использовать. Исследования показывают, что глифосат попадает в корма, и многие корма, в основном соя, характеризуются крайне высокими концентрациями глифосата.
Мы тестируем корма для птицы на наличие в нём глифосата. Оказалось, что глифосат блокирует пути синтеза незаменимых аминокислот, то есть он вроде безопасен, но какие-то аминокислоты не синтезируются в кишечнике птицы, появляются патогены. Скажем, академик Эдуард Джавадович Джавадов неоднократно утверждал, что на многих птицефабриках имеет место ложный колибактериоз. То есть вроде бы его нет, но по каким-то признакам он есть, видимо от того, что происходят такие сдвиги.
- Как вы доказали вредоносность глифосата?
- В ходе выполнения этого гранта мы впервые в России применили методы дифференциальной экспрессии гена, РНК-секвенирования.
Во-первых, проведя большое количество экспериментов, мы доказали, что микробиом птицы меняется в нехорошую сторону именно под воздействием глифосата. Второе – какие-то гены перестают работать, а какие-то гены наоборот усиливают свою работу. Елена Алексан- дровна и её молодые сотрудники с талантом к биоинформатике проанализировали 33 тыс. птичьих генов в одном опыте и 66 тыс. генов в другом опыте. Оказалось, что глифосат влияет на их работу – ген есть, но он не работает. И как раз гены, связанные у птицы с продуктивностью, ингибируются, а гены, связанные с воспалением и апоптозом, наоборот, индуцируются. То есть запускается процесс воспаления, который в дальнейшем может приводить к снижению продуктивности.
Также еще одно интересное наблюдение, которое мы обнаружили, – блокируются гены, которые связаны с репродуктивным долголетием птиц. Онкогены, наоборот, активируются, что представляет собой опасность для человека. То есть мы полностью подтвердили опасения Международного агентства по изучению рака, которое квалифицировало глифосат как вероятный канцероген.
- Где же выход?
- К сожалению, альтернативы пестицидам, в моём понимании, нет. По данным ФАО, к 2040 году потребности птицеводства в зерне сравняются с потребностями человечества, то есть без пестицидов нам не выжить. Поэтому мы разрабатываем пробиотики – препараты, которые будут активно работать в кишечнике птицы и нейтрализовать действие глифосата. Они у нас уже есть, и мы будем эти свойства усиливать и, может быть, делать новые продукты.
- Вы еще занимаетесь и образовательной деятельностью?
- Мы сейчас обрели ещё новую ипостась – активно работаем с Санкт-Петербургским аграрным университетом. Сначала была организована наша кафедра на производстве, которая и сейчас продолжает функционировать. Елена Александровна Йылдырым и Лариса Александровна Ильина занимают в СПбГАУ должности профессоров, ведут занятия, а мы принимаем у себя дипломников, магистрантов. На производстве магистранты выполняют дипломные работы.
- Почему Елена Александровна читает лекции по теме «Прогрессивные технологии в молочном скотоводстве»?
- Елена Александровна защищала докторскую диссертацию по микрофлоре силоса. Она доказала, что почвенная микрофлора (как и эпифитная микрофлора кормовых растений) содержит бактерии, которые потом могут вызывать мастит. Эти бактерии выживают и в зрелом силосе. Их численность в рубце возрастает, когда коровы употребляют силос, поражённый этими патогенами. Затем обнаружили связь между количеством соматических клеток в молоке и стафилококками в рубце.
Сейчас идет работа по новому гранту (23-16-200070) как раз на базе аграрного университета, по которому руководителем является Лариса Александровна Ильина. Исследуется вопрос содержания в силосе по всей Ленинградской области очень большого количества бактериальных эндотоксинов – клостридий и энтеробактерий, которые тоже имеют связь с маститом и другими заболеваниями.
- Также ваши специалисты входят в диссертационный совет?
- Не без нашего самого активного участия в Санкт-Петербургском государственном аграрном университете на факультете зооинженерии и биотехнологий был организован диссертационный совет по научной специальности «Частная зоотехния, кормление, технологии приготовления кормов и производства продукции животноводства (сельскохозяйственные науки)». Председателем Совета является ректор университета Виталий Юрьевич Морозов, я являюсь заместителем председателя, Лариса Александровна Ильина учёный секретарь, а Елена Александровна Йылдырым член совета. В совете еще много очень достойных и хороших людей.
- Какие продукты, созданные и производимые вашей компанией, вы могли бы назвать любимыми, самыми успешными? Чем вы больше всего гордитесь?
- Мы производим много самых разных продуктов – продуктов уникальных и востребованных. Это сорбенты для микотоксинов, пробиотики для птицы, молочного скота и свиней, конечно, закваски для силосования. Их судьба непростая. Они широко используются, практически по всей России, но конкурентов у нас много, поэтому работать достаточно сложно.
Например, наши конкуренты приучили потребителей к сухим, высушенным биологическим консервантам. Один наш сотрудник провел интересные исследования, за что я ему благодарен. Он сравнивал брожение в разных силосах с различными заквасками. Оказалось, что качество брожения и качество силоса с нашими заквасками лучше. Вывод был сделан однозначный: «Они же свежие». Они действительно свежие. Есть такой метод Хаттори (Hattory), который позволяет характеризовать именно физиологическое состояние бактерий – готовы ли они, при попадании в силос, начать бурно размножаться или не готовы. Так вот оказалось, что свежие готовы начать деление, а сушеные ещё должны «поспать», потом «прийти в себя». Один мой знакомый в шутку любил сравнивать высушенную лактобациллу с человеком с похмелья.
Несмотря на преимущества жидкой закваски перед сухой, у нас в ассортименте тоже есть сухие закваски. Промилк нами был создан давно – это спорообразующие бактерии, которые легко переносят сушку. Лактобациллы нельзя высушить, а споровые бактерии способны пережить засуху. Промилк сразу стал пользоваться спросом у клиентов, которые привыкли к сухой закваске, им она удобнее в плане транспортировки и хранения.
- То есть вы пошли по пути удовлетворения потребности клиента?
- Да, раз клиент хочет сухую закваску, он ее получает, хотя это сильно удорожает препарат. Все-таки жидких заквасок больше покупают – свежие это свежие, у них хороший срок хранения – полгода, этого вполне хватает на сезон.
- Качество ваших препаратов – это визитная карточка компании. Ваша продукция всегда свежая и активная. Какова география применения продукции «Биотрофа»? Кто ваши клиенты?
- География продаж у нас самая обширная – от Сахалина и Камчатки до Калининграда. Наши клиенты там, где «большое молоко».
- Какие новации, модели, последние достижения мировой науки вы применяете в вашей работе?
- У нас появилось целое племя с талантом к биоинформатике. Например, скоро будет защищать диссертацию Евгений Александрович Бражник. Это упёртый, честный и принципиальный ученый, он не пойдет ни у кого на поводу. Вот у него талант к биоинформатике – особой науке, в познании которой нужно иметь другое мышление, использовать другой язык. Мои сотрудники «переводят» мне с этого языка на понятный мне. Там надо мыслить базами данных, у меня это, наверное, уже не получится. И с этими людьми трудно спорить, у них всё обосновано. Из какого-нибудь факта, допустим обнаружения бактерий в эндометрии у коров, биоинформатики выводят все процессы, которые могут происходить внутри, устанавливают связи, определяют гены бактерий. Человек не может запомнить и держать в голове сотни генов бактерий, а машина может.
- Какие значимые открытия сделали ваши ученые за последние годы?
- Мы идём очень широким «фронтом». Буквально 13 февраля в ВИЖе состоялась защита диссертации молодого ветврача одного из передовых хозяйств России Рязанской области по клостридиозу крупного рогатого скота. На самом деле вакцины есть, но эти вакцины работают нестабильно, могут сработать, а могут и не подействовать. Мы разработали кормовую добавку, которая адсорбирует и микотоксины, и бактериальные токсины клостридии, подобрали бактерии специально по способности подавлять рост клостридий. Результаты совместного применения вакцины с этой кормовой добавкой оказались очень эффективными.
- Можете ли вы приоткрыть завесу и раскрыть секреты некоторых новых направлений ваших исследований?
- У нас очень много идет работ по рубцу жвачных. Расскажу про очень интересную работу по гранту Российского фонда фундаментальных исследований. Когда как раз начался ковид, нам нужно было поставить опыт по рационам с разным содержанием клетчатки для разных стадий лактации в одном высокоудойном хозяйстве в Тверской области. В постановке опыта нас очень выручила биоинформатика, с помощью которой можно делать прогноз метаболических путей и синтеза веществ.
Результаты опыта подтвердили точку зрения, что у коров с проблемами продуктивного долголетия как раз плохо работают гены транспорта и усвоения сахаров. В данной работе мы очень близко подошли к решению вопроса, что происходит в рубце у выбракованных и близких к выбраковке коров.
Мы, конечно будем проводить дальнейшие исследования, искать, как восстанавливать работу генов цикла Кребса. Генов-то много, но в каких-то условиях работают не все. Наверное, при избытке комбикорма часть генов просто-напросто выключается.
- Вы и ваша компания очень многого добились на ниве кормопроизводства. Над чем вы и ваши ученые работаете сейчас в ветеринарии?
- Может быть это фантастика, но есть такое выражение «хочешь насмешить бога – расскажи ему о своих планах», поэтому о планах я рассказывать не буду.
У одного из моих любимых писателей Грэма Грина есть такая фраза: «В жизни полно неожиданностей. Она абсурдна. И потому, что она абсурдна, всегда есть надежда».
- Вы ведь еще пытаетесь решить проблему антибиотикоустойчивости бактерий?
- Очень интересная проблема, которой мы тоже занимаемся, это применение кормовых антибиотиков в птицеводстве. Птицеводство без антибиотиков жить не может. Надо искать замену антибиотикам, и у нас это получается. Мы прекрасно знаем, в чем проблема. Откуда берутся антибиотикоустойчивые формы бактерий? Многие ученые говорят, что из-за неправильного применения антибиотиков. На самом деле антибиотикоустойчивые формы бактерий возникают вовсе не при контакте с антибиотком. Это спонтанный мутационный процесс. Антибиотикоустойчивые формы бактерий находят в замороженных более 100 лет назад трупах, когда еще массово антибиотики не применялись, а также в египетских мумиях, в подземных водах Антарктиды, в Якутии и т.д.
В принципе, можно работать и без кормовых антибиотиков, но это приведет к снижению продуктивности и росту рисков. Когда начался уход от кормовых антибиотиков, это привело к резкому росту использования лекарственных антибиотиков – их стали использовать для профилактики, это хуже, чем применение кормовых антибиотиков.
Есть кокцидиостатики. Считается, что это не антибиотики. Но их продуцентами являются те же самые продуценты антибиотиков.
Проблема очень большая. Надо реально сокращать применение антибиотиков и соблюдать элементарную зоогигиену. Также нужны хорошие заменители. Мы такие производим.
- Вам стало тесно в существующих производственных помещениях? Ведь когда-то построенное вами здание было важной вехой в истории компании. Здесь вы накапливали свой опыт изучения науки кормления животных. А теперь опять строите – высокотехнологичное производство кормовых добавок.
- Нам стало тесно в наших помещениях. Мы с моей супругой Натальей Ивановной Новиковой долго думали, как расширить производство, может быть, концентрацию бактерий повысить, работать в несколько смен, нарастить объёмы за счёт каких-то внутренних резервов. Но потом поняли, что надо строить. Земля у нас уже была, не торопясь сделали проект, получили все согласования и весной 2022 года приступили к строительству.
У нас очень сложное законодательство в плане выбора площадок для производства кормовых добавок и компонентов. Но мы получили поддержку, подписав инвестиционное соглашение на Петербургском международном экономическом форуме с губернатором Ленинградской области Александром Юрьевичем Дрозденко. Сейчас стройка идёт полным ходом, уже есть и само здание, окна, переходы, уже какое-то оборудование поставлено. Я думаю, что в следующем году мы откроем новое производство.
- А людей хватит на две площадки?
- Специалистов мы уже готовим. У нас есть сотрудница Ольга Николаевна Соколова, она сейчас возглавляет наш ветеринарный контроль. Она начинала свой трудовой путь телятницей в одном из хозяйств Ленинградской области, затем работала ветврачом и вот доросла до такой должности. У нас на производстве свой очень мощный ветеринарный контроль, мимо него ничего проходит. Сейчас мы готовим кадры и для новой площадки.
- Вы кого-нибудь готовите на своё место?
- Моя дочь Дарья Георгиевна Тюрина сейчас учится в СПбГАУ на последнем курсе магистратуры по специальности «Зоотехния», она кандидат экономических наук, лауреат премии Правительства Российской Федерации 2019 года в области науки и техники для молодых ученых. Дарья работала в в Северо-Западном научно-исследовательском институте экономики и организации сельского хозяйства и занималась проблемой амортизации коров, это была ее идея, что коров тоже нужно амортизировать как основное средство производства. Было написано письмо в Минфин, который разрешил амортизацию продуктивного скота. Амортизация скота решает проблему справедливого распределения рентабельности между молочным и мясным производством в хозяйстве. Насколько я знаю, многие хозяйства пользуются этой возможностью.
- С вашим багажом знаний становится легче работать?
- Вот ваш первый вопрос – счастлив ли я – скорее вызывает тревогу, потому что нужно соответствовать, а страхов-то много. Как в компьютерной игре – чем выше уровень, тем страшнее монстры. Поэтому, чем больше знаешь, тем лучше понимаешь, что многого не знаешь.
- Вы очень много сделали за эти четверть века, но я надеюсь, что будет сделано ещё больше, потому что дальше всё должно развиваться в геометрической прогрессии, с ускорением на основании вашего большого опыта и знаний. Успехов вам и большое спасибо за интервью!
ООО «БИОТРОФ»
Санкт-Петербург, г. Пушкин, ул. Малиновская, д. 8, лит. А, пом. 7-Н
+7 (812) 322-85-50, 322-65-17, 452-42-20
